«140 ударов в минуту» – спектакль о красоте окружающего нас мира, ода главному богатству, имя которому – жизнь.

Из белого кокона-яйца стремится появиться на свет малыш (Наталья Сизова). Кто наша героиня – цыпленок, утенок или кто-то иной – не имеет значения. Все дети одинаково трепетны, неуклюжи и восторжены. Выбравшись из скорлупы, она оказывается в огромном мире, каждый миллиметр которого наполнен движением. С широко раскрытыми глазами она встречает свой первый восход, восход своей жизни. Ее сердечко бьется горячо и также часто, как пульсирует вокруг и дышит природа. 

Средствами пластического, кукольного и теневого театра режиссер рассказывает, каким в первый раз видят мир глаза только что появившегося в нем ребенка. Это бесконечная радость первой встречи и восторг непредвзятого восприятия всего, что тебя окружает. Это естественная гармония со всеми живыми существами, дарованная каждому от рождения. В спектакле нет ни единого слова – только слышно, как бодро отмеряет 140 ударов в минуту маленькое сердце, и созвучно ему льется музыка леса. Вся история рассказывается визуальными образами, что делает постановку ценным явлением социального театра для людей с нарушениями слуха. 

Детеныш встречает забавных и необычных соседей. Обитателями зеленой опушки становятся разнообразные куклы невероятной красоты, созданные Ириной Титовец, а также актеры в масках и предметы, оживающие в их руках. Девочка играет с кузнечиком, размером с ее ладонь, разглядывает вереницу суетливых муравьев. Под водой плавают невиданные рыбы. Два огромных белоснежных веера превращаются в ракушку, хранящую диковинную жемчужину. 

Отдельными интермедиями становятся сцены знакомства с гусеницами и белкой. Со всеми куклами работают в открытом приеме, что создает еще один контекст – диалог актеров и куклы. Огромные, мохнатые, разноцветные гусеницы танцуют перед девочкой менуэт. Их толстые тельца, напоминающие просто плюшевые овалы, пытаются грациозно и даже аристократично двигаться под музыку. Эта сцена – пример кукловождения, когда из абстрактного предмета создается удивительная иллюзия живого существа, со своими особенностями пластики и даже характером. По пути нашей героине встречается белка. Это самая комичная сцена в спектакле, и вместе с тем, наверное, самая трудоемкая. Куклу ведут сразу три актёра. Белка сидит на пеньке и, упиваясь своей красотой, рассматривает свой пушистый хвост. Один из артистов ставит перед ней шишку. Та смотрит на него с признательностью, элегантно подходит к подарку, робко рассматривает, а затем начинает неистово грызть, да так, что звук электропилы звенит в ушах, а стружки летят во все стороны. Сточив все до основания, белка наглеет и начинает открыто попрошайничать. Шишки дают все крупнее и крупнее. Последняя и вовсе больше самой белки – зверек ее тщетно пытается осилить, но не выходит. И тогда шишка раскалывается на две части, а в ней, прямо по Пушкину, оказывается изумруд.

Режиссер Денис Казачук играет с масштабами. Например, куклы кузнечика и белки практически одного размера, а гусеницы, ракушка и птицы – нарочито гипертрофированы. Здесь используется особый ракурс, иная призма – взгляд удивленных глаз снизу, пытливо изучающий, фокусирующийся на всех деталях. 

Жанр спектакля – «Путешествие из детства». Уже осмотревшись вокруг, научившись многому и окрепнув, девочка-птенчик должна отправиться дальше, в большой мир. В финале на неё надевают туфельки, завязывают школьный фартук и дают непосильно тяжелый портфель. Но если для героини Натальи Сизовой и для маленьких зрителей это путешествие из детства, то для взрослых – наоборот, возможность еще раз вспомнить время, когда деревья были большими. Архетипические образы, которыми наполнена постановка, вызывают в памяти смутные ощущения из собственного детства, когда каждый шаг сопровождался новыми открытиями, мир казался огромным, а каждая мелочь, встреченная на пути, становилась драгоценной. 

Спектакль несет в себе мудрость буддистского толка: каждая птица, каждая рыбка или комарик – существа настолько же идеальные и прекрасные, как и ты. Только вот с годами люди об этом начинают забывать, хотя когда-то сердце каждого из нас билось в унисон с планетой.