О черкесской сказке «Старик и волчица» режиссер Евгений Ибрагимов отзывается так: «Мудрая и актуальная «хронически». Вероятно, поэтому он неизменно возвращается к ней в театре. Прежде он ставил ее в Таллине, в Абакане, в Нижневартовске; теперь очередь дошла до петербургского театра «Karlsson Haus».

Элемент интерактивности – отличительная и очень значимая черта спектаклей этого театра. "Старик и волчица" – не исключение. Перед самым началом детям предлагают почти роковой выбор, спрашивая, какой они хотят конец – веселый или грустный. "Веселый!" – единогласно отвечают дети. "Грустный!" – чуть скромнее подают голос родители. Но их мнение тут явно менее весомо. Выбор сделан, и сказка оживает. 

Декорации простые, условные: на черном заднике натянута белая материя, складки которой напоминают горы. При зрителе закрепляют самую высокую точку хребта, торжественно объявляя: "Эльбрус!" По бокам ширмы, из-за которой будут появляться куклы, воткнуты два лысоватых кустика – лес. Несмотря на скудность декораций, этнический колорит передан очень ярко, но при этом естественно и ненавязчиво. Кроме кукол в спектакле существует живой план: два черкеса (они же охотники, преследующие волчицу) то и дело выскакивают из-за ширмы. Их роли исполняют Михаил Шеломенцев и Диана Разживайкина, они же ведут кукол старика и волчицы. Черкесы танцуют народные танцы, поют задорные песни, скачут на палочках-лошадках, которые в нужный момент неожиданно трансформируются в деревянные охотничьи ружья. Артисты шутят с детьми, взаимодействуя с ними напрямую. Между делом вкладывают в свои слова некий воспитательный смысл, но без навязчивого менторского тона. 

Куклы, как и декорации, выглядят довольно просто, но обладают каким-то естественным очарованием. Старик с выразительным деревянным профилем, но непрорисованными чертами лица, волчица с когтями, забавно торчащими из лап во все стороны, а тела у обоих сделаны из холщовой ткани. 

Добрый старик прячет волчицу в мешок, чтобы спасти от охотников. Ее не выдают и дети, которых эти охотники призывают помочь им (один из охотников даже носит на спине объявление с портретом волчицы и надписью «Wanted!» в стиле вестернов). А как только опасность миновала, волчица решает отплатить старику за его помощь – съесть его. Сам старик с таким решением категорически не согласен.

Сговариваются они на том, что нужно попросить троих прохожих их рассудить. Этот спор становится в какой-то момент не вопросом жизни и смерти, а вопросом идеологическим. Старик и волчица ругаются почти как старые супруги. В один момент старик даже обижается и уходит, но вместо того, чтобы сбежать, возвращается для справедливого разрешения конфликта.

Их судьями становятся пес Шарик, удивительно изящная и грациозная старая лошадь, пластично виляющая крупом, и маленький кругленький барашек, который потом буквально укатится со сцены. Каждый из них исполняет веселую песню, похожую на народную: с ее помощью раскрывается характер персонажа. Все они были в свое время несправедливо обижены человеком, поэтому решают вопрос в пользу волчицы. Наверное, в этом немалая часть мудрости и «хронической» актуальности сказки, столь импонирующей Ибрагимову. Очень мягко и ненавязчиво возникают понятные истины: добро порождает добро, зло порождает зло. А у волчицы, которая пробует пойти против этого правила, все равно ничего не выходит. Появляется лисица и хитростью заманивает волчицу обратно в мешок, а старику предлагает проучить злодейку, как следует ее побив. Но мы-то помним, что дети выбрали веселый конец! Поэтому старик отпускает волчицу, и в финале все поют веселую песню про торжество справедливости.